“Цветы щавеля”

Он достал из кармана мячик и забросил в высокое Небо.
Голубое Небо.
Небо приняло мячик, подняло к себе и очень быстро вернуло.
Мальчик поймал мяч и снова забросил так, будто бы он завладел этим Небом.
А потом он вдохнул в себя воздух, глубоко-глубоко. Никогда еще, ни в доме, ни на улице, он не мог так дышать: то была больше еда, чем дыхание. Набирая полный рот воздуха, он ощущал странный вкус и запах голубое небо и белые облака… откуда пришли к нему эти запах и вкус он не знал; только чувствовал, что все-таки знает источник.

Вновь его охватила радость.

От постижения Истины источника вкуса и запаха. И он познал теперь суть земли. Земля начала свой танец, схожий с биением сердца. Лес, все, что было в лесу, заиграли музыку к этому танцу. И он понимал все музыку, танец. Пел лес, пело море зеленых полей к северу от холма, пели маленькие пичужки. В этот самый момент он смог бы даже заговорить с этими птахами.

Мальчик забрался в лес у подножия и заблудился. Взошла луна. И внезапно из тени леса вышел к нему человек.

- Куда вы идете?
- Я отправился в путешествие, но кое-что забыл дома…
- Дома? Вы – про тот серый брошенный дом на холме, что зовется “тюрьма”?
- Да, мой дом так зовется “тюрьма”… – Так отвечал человек, удивившись.
- Вы, наверное, узник, и вы что-то забыли в своей тюрьме? А когда найдете, то снова выйдете?..

Мальчик поймал взгляд мужчины и долго не отводил глаз. Глаза мальчугана походили на осеннее озеро, такое чистое, что можно было пересчитать все песчинки на дне. Пугала эта чистота. Пугала своим совершенством… Когда видишь чистейший жемчуг – долго-долго боишься прикоснуться к нему рукой: так пугает он тайнами своей чистоты.

- Да, все так, – промолвил в ответ мужчина.

Он еще бормотал это, а мальчик уже бросился к нему, и спрятал лицо в протянутых навстречу руках, и заплакал…
В тон ему заплакал и соловей на высоком дереве.

- Вы не должны оттуда выходить!.. Нам запретят играть здесь, на холме… Возвращайтесь обратно в свой серый дом.

Вздохнув, человек посмотрел на луну. Глаза его были так же чисты, как и глаза Акахико.

- У меня был ребенок; такой же маленький мальчик…
- Где же он сейчас?
- Сейчас он – чайка, и летает над морем. И когда он охотится, отыскивая серебро рыбьей чешуи среди волн, то окунает шею в воду. И говорит: “меня умертвили в сером вечернем море, мой убийца — на черном дне. И пока не поднимется он на поверхность, я обязан ждать здесь, зависнув над этим морем…”
- О чем вы?!

И человек продолжал:

- Дьявол, убивший ту бедную чайку, нашел себе путь на поверхность. И знаешь, кто показал ему этот путь? Ты… И я сделаю тебя счастливым. Я возвращаюсь в тюрьму. На краю леса осужденный покидает ребенка – и взбирается по склону, возвращаясь в свой серый дом.

Год проходит.
И когда снова распускается щавель – из ворот тюрьмы появляется освобожденный.
Мальчики, его друзья, уже ждут его.
Освобожденный выходит:
Много яркого света повсюду. Дети бегут к нему и садятся вокруг на траву.
Блеск, сияние и повсюду распустившийся щавель.
Дети смотрят вниз и там, у подножья холма, вдруг замечают они, постепенно надвигается на них что-то большое и черное. Это женщины. Мать Акихико. Мать Тосико. Три, четыре… Их шаги холодны и бесчувственны. Они приближаются и хватают своих детей за руки:

- Ты трогал руками преступника? Какая дрянь!.. И вытирают детские руки носовыми платками. Человек все следит, как мелькают, взлетая, их платки. Женщины в ярости начинают кричать на него. Молча человек наклоняется и, сорвав цветы щавеля, дает детям: каждому по цветку, и уходит прочь, не оглядываясь. У каждого из детей теперь в правой руке по цветку.
- Брось это! Брось! Колючи глаза матерей.

Цветы щавеля. Попадав на землю, все блестят и блестят в заходящем солнце.

Ах, цветы щавеля: красным жаром – в похолодевшей траве…